Ферма

Фортуна — та ещё стерва. Угадать, когда она воткнет нож тебе в спину — невозможно. Полковник замер на месте, рассматривая гадкий подарок, на который наступил. Рассмотреть «лепесток» под наметенным снегом было чертовски сложно. Сегодня у него это не вышло. Мужчина вздохнул.
Снятая с вооружения, «подлая мина», непонятно как оказавшаяся в Зоне, была сюрпризом. Красин, насмотревшийся на такие «игрушки» за долго время своей службы, начинал играть в русскую рулетку. Десть лет сроках хранения, ПФМ-1 могла просто не сработать. На его памяти были случаи, когда мина взрывалась, хотя и была изготовлена чуть ли не в прошлом году.

Вспомнился Афганистан. Палящий зной днем, адский холод ночью. Горы были засыпаны «лепестками», спасибо летчикам, разбрасывающим их направо и налево. Приходилось действовать аккуратно, но все равно, раз на раз не приходится. Командир разведроты десантников на такую наступил. Мина сработала, взорвалась, но капитан остался цел, отделался легким испугом. И такое бывало. Хотя, конечно, надеяться на такой расклад сейчас было сложно.

Алексей Михайлович повесил автомат на плечо, стволом вниз, сохраняя неподвижность. Обезвредить такую мину было невозможно — не предусмотрено конструкцией. Можно было только уничтожить близкой детонацией. Воплотить такой способ в жизнь, когда сам наступил на «лепесток», было нереально. Взрыв не гарантировал ста процентов последующей ампутации стопы. Да и смертность после подрыва была в пределах двух процентов — так рассказывал военврач в Асдабадском госпитале — только если не было своевременной медицинской помощи. Сейчас Красина волновало другое — пришлось бы демаскировать себя, в случае взрыва. Обидно. Но от таких промашек не застрахован никто, и офицер с этим смирился, ещё в самом начале службы.

Полковник был зрелым человеком. Терять в этой жизни ему было нечего, да и опасаться за свою жизнь он отвык. Поплакать о нем некому, так зачем переживать и волноваться? Лицо, скрытое противогазом, тронула горькая усмешка. Хоть какая-то польза от подобного положения. Кто-то, оказавшись на мине, начинал паниковать и, в итоге, погибал скорее от страха, расшатывая свою нервную систему. Метания не приводили ни к чему хорошему. Красин же себе такого не позволял. С профессией, выбранной Алексеем Михайловичем для себя, получить пулю и быть убитым можно было в любой момент. Сам на это пошел, сам к этому был готов.

После горящего десантного вертолета, окружения в горах, пылающего города и неудачного штурма, противопехотный "лепесток" казался меньшим из зол. Страшно было перебегать улицу, ожидая, что тебя настигнет пуля снайпера. Страшно было, когда в горах заканчивались патроны и ты слышал скорбный щелчок автоматного затвора. Твоего собственного. Страшно было, когда в БТР перед тобой попадал реактивный снаряд из противотанкового гранатомета. Было. Пока это не становилось рутиной.
Страшно было, когда ты видел приказ об увольнении в запас, по выслуге лет. По-настоящему страшно было, когда ты задумывался, что ждет там, в мирной жизни, на гражданке.

Красин усмехнулся про себя и сделал шаг в неизвестность.

Мина не сработала. Полковник выдохнул, ощущая, как по спине стекает холодный пот. Не получилось до конца справиться с напряжением. Впрочем, сейчас, наверное, стоило благодарить высшие силы. Или предусмотрительность военсталкеров, которые направили на офицера автоматы.
Стараясь не делать резких движений, Красин снял шлем и вытащил из разгрузочного жилета документы. Второй раз за полчаса повторялась эта процедура. Алексей Михайлович мысленно похвалил «коллег». И обругал себя, за неосмотрительность. Наверное, сказывалось отсутствие отдыха. Ведь даже у металла был предел прочности, не так ли?

- Полковник Красин, - назвался офицер, вытягивая вперед руку с офицерской книжкой. - Проверяйте.

Конечно, в Зоне можно было встретить что угодно и кого угодно, но вот Алексей Михайлович ещё не разу не слышал о том, чтобы порождение этого гиблого места — пусть даже имея возможность меня облик — пользовалось документами. Рассуждение это было направлено, скорее, в сторону военных сталкеров. Страхуйся не страхуйся, но от неожиданностей никто не был застрахован. Сам офицер это только что доказал на практике.
Алексей Михайлович оборвал самого себя, когда потянуло на философию, и терпеливо посмотрел на военсталкеров.

- Кто старший наряда? - спросил полковник. - Отведите меня к майору Загубину.

Увязавшийся за Красиным МакКензи, видимо сам того не ведая, избавил офицера от ненужных объяснений. Проверка документов была закончена, и через полминуты все они очутились на территории фермы, превращенной в такую же крепость, как и блок-пост, разве что большей по размерам.
Лейтенант провел офицеров в импровизированный кабинет. Отрекомендовав находившегося там начальника лагеря, он удалился, предварительно постучавшись. Из-за двери послышался голос, предлагавший войти. Алексей Михайлович пожал плечами и прошел в кабинет, слыша за собой шаги Уорена.

- Здравия желаю, - кивнул офицер, опуская на предложенный стул. - Благодарю, от чая не откажусь.

Лейтенант Чистяков оказался мужчиной солидного возраста, немногим — как показалось Алексею Михайловичу — младшего него самого. Да и выглядел офицер совсем не как остальные военсталкеры. То ли в повадках, то ли во всем его внешнем виде можно было угадать ту же школу, которую прошел Красин. Полковник был приятно удивлен таким развитием событий, однако вовремя одернул себя. С Чистяковым мужчина знаком не был, и доверять первому впечатлению, опять-таки, не стоило. Хотя, на заметку можно было взять некоторые детали.
Алексей Михайлович, удобнее устроившись на стуле, несколько секунд молчал, обводя взглядом кабинет. Возможность отдыха была заманчивой, но офицер предпочел бы начать действовать сразу, как только выдастся возможность. И приемлемые условия. Об этом и следовало расспрашивать.

- Давайте без званий, - предложил Красин, протягивая Чистякову руку. - Алексей Михайлович Красин. А это подполковник Уорен МакКензи.

- Возраст у вас слишком солидный для лейтенанта, - заметил полковник, кивком поблагодарив Чистякова за чай. - Рад знакомству.

Рукопожатие у лейтенанта оказалось крепкое, мужское. Офицер отметил про себя, что начальник лагеря пока производит хорошее впечатление. Хотелось верить, что с Павлом можно было бы сработаться. Красин отхлебнул из чашки горячий напиток и с удовольствием зажмурился. Горячий чай согревал, после прохлады — если не сказать хуже, морозца — на улице, это было истинным наслаждением. Черт побери, пожалуй, здесь можно было остановиться надолго.
Алексей Михайловчи сделал ещё один глоток, прежде чем продолжить разговор. МакКензи все это время сохранял невозмутимое молчание. Казалось, что прохладное к нему отношение совершенно не волнует подполковника.

- Не хотелось бы терять время, - заметил Красин, отставляя недопитый чай на стол. - Павел, сможете обрисовать обстановку в долине? Силы противника, силы размещенного здесь отряда. Так же интересует тяжелое вооружение. В наличии имеется? «Корды», «Утесы», «Пламя»?

Наивно было полагать, что крупнокалиберные пулеметы и автоматические гранатометы военсталкеры взяли с собой. В Зоне редко проводили штурмовые операции, ещё реже использовали тяжелое вооружение. Однако, для успешного установления контроля над Темной Долиной, без этих средств, требовалось как минимум троекратное преимущество в живой силе над противником. Суровая реальность.

- Хотел спланировать выход к цели штурма, - продолжил офицер, - но информации не имею никакой. Куда намечен первый удар.

Полковник склонился над картой, вникая в условные обозначения, значки, которыми была испещрена бумага. Три крупнокалиберных пулемета — весомый аргумент. Как и два автоматических гранатомета. С этим уже можно было воевать. Офицер ещё раз пробежал глазами по развернутому на столе полотну и поднял глаза на лейтенанта.

- Одноразовые гранатометы с собой брали? - спросил Красин, прикидывая, сколько «Мух» могли бы оказаться полезными. - Или с этим туго?

Карта была добротная. Алексей Михайлович невольно дотронулся до планшета, в котором хранил свою трехверстку, однако, сейчас она помочь не могла. На ней-то была вся Зона Отчуждения, о масштабах говорить не приходилось.
Мужчина внимательно слушал Чистякова, мотая на ус и прикидывая, как лучше сыграть партию в таких условиях. Видимо, опять импровизировать. Зона — та ещё стерва. Она могла смешать все карты и заставить менять планы на ходу. Полковник незаметно покачал головой. Штурмовать точки сам он не собирался. Профиль немного не тот.

- Панкратов — тот, кого хотят местным главным сделать? - припомнил Алексей Михайлович сказанное на базе. - Где сосредоточены силы противника? Меня интересуют в первую очередь крупные отряды.

Хотя, все равно нужно было проверять все самому. По самым скромным прикидкам, тщательная разведка местности должна была занять пару дней. В лучшем случае. Именно поэтому офицер так торопился прибыть на место. Красин незаметно скосил глаза, поглядеть, чем занят МакКензи, а потом вновь вернулся к изучению карты.

- Что с разведкой? Кто отвечает за сбор разведданных? Сколько групп посылали в поиск? Направления?

- Хорошо, - полковник закончил изучать карту и залпом допил остывающий чай. - Значит, мне остается ждать Загубина.

Заодно, нужно было дождаться группу, которая все ещё находилась на отдыхе, на блок-посте. Если только Красин не потерял счет времени. Офицер бросил взгляд на «командирские» часы, закрепленные на правом запястье, и потер глаза. В сон его пока не клонило, однако, отдых тоже не помешал бы.
Алексей Михайлович привык к такому подвешенному состоянию, когда приходилось не спать по трое суток. Сейчас же хотелось такого дела избежать. Мужчина задумался, на несколько минут замолчав, сосредоточенно рассматривая все ту же многострадальную карту.

- Покажете, где можно кинуть кости? - поинтересовался наконец-то офицер, поднимаясь со стула. - И мне бы поговорить с теми, кто ходил в разведку. Хотя, это до утра подождет.

Красин вытащил из кармана разгрузки сигареты и, зажав зубами фильтр, направился к выходу. Оказавшись на улице, ощутив легкий мороз, Алексей Михайлович незаметно улыбнулся сам себе. Щелкнула зажигалка, скрытая в ладонях. Офицер прикурил и, набрав полные легкие дыма, задумчиво посмотрел в небо. Луна скрывалась за привычными тучами. Зима в Зоне была делом необычным, неожиданным.
Предстоящий фронт работ мог бы поразить объемом. Радовало одно - заниматься подготовкой к штурму нужно было не ему.