Минус первый уровень

Саня снова коснулась пальцами до предохранителя – еще немного, и она без всякого масла и чистки отполирует его до блеска. На некоторых мутантов посмотришь, так они на животных похоже по большей части. Мало в них человеческого, даже если и замешены были генетические эксперименты. Тот же контролер – вроде и человек с виду, а вот изменения во внешности настолько радикальные, что больше говоришь о сходствах, чем о принципиальной связи. А зомби… Что девушка помнила из энциклопедии, фотографии, изуродованный, изувеченный, а человек. Точнее пустая оболочка, в голове пусто, выжжено дотла. Остались только лишь рефлексы, да мышечная память. А если забраться глубже, то в остатках личности еще можно что-то найти, но это лишь отголоски чего-то былого. Но даже несмотря на это, убедить себя в том, что это лишь очередной мутант, было сложно. Остался где-то в голове психический барьер, воспоминания о горячей крови, что заливала лицо, шею, грудь… и тяжелый металлический запах, от которого никуда не деться. Саня уже убила человека, пускай лишь пытаясь себя защитить, да и то в состоянии аффекта, а все же… Еще в тюрьме она решила, что найдет другой выход, если когда-нибудь ситуация повторится. Но какое иное решение, кроме как стрелять на поражение, можно предпринять здесь? Только переступить через собственный страх, который мучил ее уже много лет. Ее учили убивать, и все же она не собиралась применять эти знания против других людей. А придется. И она знала, что пока не увидит полную картину своими глазами, то не решится. Не сможет. Может, и потом не сможет, не хватит духу выстрелить, но тогда останется только один исход. Подарочный билет в один конец.

Радист перебежал к карману, по коридору раскатисто прокатилась гулкая очередь. Ситуация, которая была и без того не очень приглядной, стала еще хуже – один из этих гавриков был вооружен явно чем-то более мощным, чем пистолет или автомат. Саня быстро прикинула, сколько у нее патронов. Двадцать четыре дроби, и чуть больше к пистолету… Ну, может, меньше. Выкинуть их надо было, да новые купить, чтобы больше не мучаться этим вопросом, да к обрезу докупить… Потому что раз такая жара пошла только вначале этого похода, то может и не хватить. Хотя с трупов снимай, ей Богу. Но это сейчас не важно, снимет, если выживет. Девушка прислушалась к бою – «хлопки» наемников утонули в грохоте выстрелов из разношерстного оружия. Один, другой… автомат, пистолет, что-то полегче затрещало… Пулемет. Засвистели пули. Много их там, явно не пару штук… Да и судя по тому, что стрельба все продолжалась и продолжалась, можно с уверенностью сказать, что зомби там целая толпа. Главаря-наемника (как его зовут то хоть?) сменял Кефир, становилось громче. За канонадой слышался голос Радиста – плохо различимо, но догадаться можно было, что донести пытается. Секунда текли за секундой, и вот в очередной раз, когда Кефир покидал позицию, он знаком указал – пора.

Для Сани было все как в тумане. В голове не было ни единой лишней мысли, лишь где-то глубоко бились противоречивые эмоции. Девушка прижалась к стене, крепко зажав в руках обрез. Все начинаем заново – не спешить. Высовываться раньше не стоит – промахнуться то не промахнется, а вот пулю схлопотать вполне реально. Что там было написано в энциклопедии? Реакция у них плохая, заторможенная… Она в любом случае среагирует быстрее, если только сможет перебороть себя. А значит, можно подпустить максимально близко. Секунда… вторая…

На подходе было двое – уже неплохо изрешеченные пулями, вон одежда на решето похоже. В коридоре уже валялось несколько трупов, часть у мусорной кучи, часть ближе, те, кто как-то умудрился прорваться через такой огонь. В голову стрелять надо, промелькнула мысль. Ниже не сказать, что эффективно – на них осталась часть снаряги, и пускай дробь с такого расстояния просто начнет рвать плоть, стоит учитывать, что это все-таки не СОВСЕМ люди. Один вон поддергивался еще, хоть и стреляли в него, странно так, словно кукла на веревочках… которая больна эпилепсией. Жуткая картина, а ведь он всего лишь встать пытается. А ведь в него, видать, пару патронов таки всадили. Да вот только Саня этого уже не видела. Ее внимание сосредоточилась на ближайшем зомби.

Время для нее остановилось. Если во все предыдущие разы оно просто замедлялось, то теперь было иначе – ее мозг оценил детали и сделал выводы меньше чем за секунду, однако ей показалось, что прошла целая вечность. Сейчас было сложно сказать, что это был за человек… Вроде и молодой, но вот необратимые процессы многое изменили – кожа восковая, бледная едва ли не до белизны, не человек, а кукла, как в одном знаменитом музее. Черты лица обострились до невозможности, глаза ввалились, под ними были черные мешки, огромные такие. Рот перекошен, приоткрыт, виднелись гнилые зубы. Волосы, когда-то каштанового цвета, свалялись, покрылись бетонной пылью и грязью. Уха не было, разорвалось, видимо, задело пулей. Снаряжение такое же, как на Кефире с Гусем, только вот изорванное, грязное, большие пятна давно засохшей крови на груди. Ногами шаркает, неровно ставит… А в руках «трещалка» - пистолет-пулемет. MPэшка что ли… Но самое главное было не это.

Главными были глаза. Они зеркало души, не так ли? Теперь же их реальный цвет было не угадать, блеклые, подернутые пленкой… и совершенно пустые. В них ни злости, ни желаний, НИ-ЧЕ-ГО. Никакой осмысленности, никаких эмоций. Словно заглядываешь в бездну, совершенно пустую, без единого проблеска света. И Саня почувствовала, что в ней что-то сломалось, в один миг, и это причинило невыносимую боль. Душу словно скрутили, как мокрое полотенце. Ее добило не дуло оружия, которое медленно наставлялось в ее сторону – мгновение-другое, и все будет кончено, а именно этот взгляд. Глаза встретились – выжженные белые и полные ярости и горечи зеленые. Выстрел, оружие дернулось в руках. Жуткий взгляд пропал, голова лопнула, словно перезревший арбуз – мозг заляпал стену позади.

Саня, уже мало что соображая, лишь интуитивно почувствовала, что со вторым не успевает – тот разобрался с оружием раньше товарища, поэтому скользнула назад. Пуля свистнула совсем близко возле головы, но и это было не то… Не напугало, не остудило, только злило, все больше и больше. Ярость полыхала пламенем в груди, боль горечью отдавалась на языке, хотелось кричать, даже орать, истошно, пока из горла не раздастся лишь сдавленный хрип, и дальше, пока не станет пусто внутри. Гусь вышел вперед. Бабахнуло, вот и второй закончен. Саня полезла в карман. Под ноги упала гильза. Она в дальнейшем помнила, что выходила еще, что еще стреляла… Но каков исход, подробности – ничего такого. Все потонуло в пламени. Она еще не понимала, на что направлена ее злость, ситуация не давала поразмыслить над этим. Лишь только одна мысль билась в голове, затмевая все остальное.

Это их вина. Они сотворили все это дерьмо.

Эти суки сотворили все это.

Плечо обожгло болью, но из-за мощного прилива адреналина и клокочущих в груди эмоций, Саня это едва ли заметила, и поначалу даже не поняла, что именно случилось. Она отошла назад и оглянулась на Гуся – правда тут же замерла, буквально «споткнувшись» о взгляд «молчуна». Вид у него был перепуганный, лицо бледное, глаза размером едва ли не с блюдце. Возникла немая сцена, Гусь, судорожно сжимая ружье, смотрел на нее, Саня, тяжело дыша, будто после долгого бега – на него. И только потом она додумалась проследить, куда он смотрит. Медленно повернула голову вниз и вправо. И обомлела.

На куртке виднелся длинный узкий порез с разлохмаченными краями. И все бы ничего, да вот только на светло-коричневой искусственной коже блестели темные капли крови, она же напитывала старый свитер, медленно стекала вниз по опущенной руке. Тут же пришла боль, обжигающая все плечо. Пальцы ослабели, мир пошатнулся под ногами. И реальность начала расплываться, становясь мягкой, словно горячее масло. Выстрелы вдруг зазвучали совсем тихо и приглушенно, будто бы раздавались где-то совсем далеко.

Девушка разглядывала пол под ногами, не в силах поднять голову. В красном тумане, который царил в голове, появилось что-то еще, чужое. Сначала это был один отголосок, не голос даже, звучавший совсем неразборчиво, но Саня не могла понять, кому он принадлежит. Вроде мужчина, не из группы, она бы узнала, но что он пытался сказать, разобрать не удавалось. Но потом их стало больше, стало громче. Настолько, что девушка уже не слышала ничего кроме этого, даже себя. Какие-то фразы, обрывки слов, все это навалилось удушающей волной. Слишком много, слишком… шумно. Это было невыносимо. «Заткнитесь!», - мысленно закричала девушка, больше не находя в себе терпения выдерживать этот балаган, да и нарастающая боль в руке явно спокойствию не способствовала, - «Я не понимаю… Не… ТИХО!!!»

Стрельба прекратилась, в коридоре воцарилась буквально мертвая тишина. Саня же этого не замечала, на какое-то мгновение ее сознание провалилось в пустоту. Голоса вновь начали возвращаться, правда медленно, постепенно, и девушка почувствовала, что может их отсеивать. Источников было несколько, и начало получаться слушать их обособленно друг от друга. Словно в комнате включили несколько радиоприемников одновременно, но почему-то теперь они не мешали друг другу. А еще она поняла, что обрывки фраз, что слышались раньше, так и остались обрывками. Проблема в том, что они начали проникать в глубь ее сознания, почти полностью затмевая ее собственные мысли.

«Смерть…», прохрипел один голос. «Заче-е-е-ем?..» - простонал другой. «Кто я…» - прошелестел, словно легкий сквознячок, шепот. «Враг, враг!» - заскулил кто-то. Девушка медленно, будто сама стала зомби, зажмурила глаза, медленно выдохнула. Открыла. Другое, опять другое.

На сей раз все-таки нити. Не те, легкие и «цветные», словно паутинка, а толстые и крепкие, прямо как проволока. Но они были ее, шли от нее, она не могла понять откуда, но точно знала, что это ее. Они дрожали, это вибрацию она ощущала в глубине себя. Искра, если раньше она буквально была готова разорваться, то сейчас начала тускнеть. Это не ее… Нити ее, а вибрация нет. Надо возвращать. Нельзя позволить… обратной связи. Это словно пальцами хватаешься за мокрое мыло, оно ускользает… Но спустя некоторое время удалось сжать ментальный кулак, вибрация проскакивала мимо, Сане еще не хватало сил полностью оборвать эту связь, но теперь это трогало не так сильно. В голове начали всплывать собственные мысли, осознание собственной личности. Она начала видеть и реальность, с огромным трудом, правда, ее воспринимая. Вот новый командир что-то произнес, она слышала что, но с трудом восприняла сквозь шепот в голове. Стоят? Что? Тишина. Чужое прикосновение, ее куда-то потащили. Она с трудом подняла голову. В коридоре мелькнула безвольная толпа. Холод стены, пробирающий сквозь куртку. Пульсирующая боль в задетой пулей руке. Силуэт перед ней. Движения смазывались, она видела их с небольшой задержкой. Голос силуэта звучал раньше, приглушенный такой. Знакомый голос. «Кто… Ра… дист», - медленно всплыло имя в голове. Начало проясняться. Резкая боль, все опять потемнело, возвращая ее во мглу подсознания. Саня, интуитивно уходя от неприятных ощущений, скользнула по нитям. Путь был недолгим, она провалилась в нечто вязкое, серое. Остановилась, выбирая куда дальше двигаться. Где-то вдалеке был свет, совсем тусклый, едва различимый, она скорее чувствовала его, чем видела. Нырок. Здесь не было нитей, скорее это напоминало мелкие обрывки бумаги, усердно втоптанные грязь. А грязь эта – все что осталось, то, что когда-то было эмоциями, но потеряло свой цвет, превратившись в мешанину. В отличии от прошлого раза, с вожаком собак, когда проникновение в чужое сознание было борьбой, здесь не было сопротивления. Как будто руку опускаешь в нечто гнилое и очень мягкое, неприятно, но проходит легко. Саня касалась обрывков – едва-едва чувствовались эмоции и мысли, она едва могла их ухватить. Злость, но лишь застаревшая, привычка, да и вызванная чем-то другим, чем-то мощным, сторонним. Боль. Страх. Страх. СТРАХ. Девушка уходила все глубже и глубже, и нашла то, что искала. Правда, она не ожидала, что это будет выглядеть именно так. То что осталось от искры – всего лишь оболочка, свет уже практически не пробивался, тусклая поверхность была зернистой.

«М…мама… По… ги… с… ть… Убить… я… кто…», - голоса стали настойчивей, так как она была ближе к первоисточнику. Они были мертвы. Но они оставались живыми. На грани жизни и смерти, но эта грань разъедала их. Они не понимали, что с ними. Они понимали, что им плохо. Саня, чувствуя, как все ее естество сотряс первобытный ужас, выскользнула обратно. Так нельзя… нельзя… Это было слишком страшно. Но она могла изменить это. Она заставила их остановиться. Она может заставить их прекратить это. Она может попытаться заставить прекратить их это. Страдания. Они достаточно вытерпели.

Как рукой проводишь по островкам грязи, смешивая их вместе. Выуживая обрывки, она собирала остатки эмоций. Она связывала их вместе, накладывая друг на друга. Но этого мало, нужен был приказ, толчок. Саня заглянула вглубь себя. Ярость, горечь, боль, страх, обида. Все вместе, ее эмоции. Она связала их, прикрепила к «проволоке». Они шли от ее искры. Она усилила их, позволяя волне отчаяния захлестнуть себя с головой. Но не разжимая ментальный кулак. Еще нет. Еще не была готова.

Девушку начало трясти, дыхание было глубоким и неровным, зрачки расширены. Никто не поймет, если увидит – все скинут на шок от ранения. Но все было куда сложнее. Саня закрыла глаза, слушая чужие голоса, напитываясь болью, словно губка водой. Она представляла, как толпа поворачивается друг к другу. Как открывает огонь на поражение. Каждому из них она переслала эту картинку. Но ничего, грязь лишь колыхнулась, пошла редкая рябь и затихла, утонув в серости.

«Хватит… хватит…» - мысленно шептала девушка, чувствуя, как внутри нее начинает мерцать искра быстрее и сильнее. И прежде, чем она вновь разорвалась, она разжала ментальный кулак, наблюдая, как по проволоке медленно потекли ее нити к выжженным марионеткам.

- Хватит, - беззвучно прошептала она, озвучив свои мысли.

Голоса медленно утихали, один за другим бесследно растворяясь во мгле. Параллельно с этим тускнели и истончались нити, те самые, похожие на проволоку. Саня не видела и не слышала того, что происходило в коридоре, полностью сосредоточившись на ментальном полотне. Становилось чище, тише, чужой, разбавленный серым, цвет постепенно исчезал. И в конце концов ее сознание погрузилось в полную темноту, тишину, спокойствие.

Гулкий стук капель воды о бетон. Шаги, хруст мусора, звон перекатывающихся пустых гильз. Негромкие голоса. Реальность вернулась резко, словно и не пропадала никуда. Саня открыла глаза и с удивлением обнаружила себя сидящей на полу. Уставшим, но уже вполне осмысленным взглядом она огляделась вокруг. Память возвращалась толчками, да и воспоминания эти были смутные, расплывчатые. Но по крайней мере она хотя бы помнила, как перекочевала из коридора в карман. Что зомби внезапно прекратили атаку. Что схлопотала она, не успев вовремя убраться за угол. Саня неаккуратно дернула правой рукой и зашипела от боли. Медленно осмотрела, пальцами левой руки потрогав неожиданно появившуюся прям поверх куртки повязку. Она уже немного пропиталась кровью, но не критично. И забавно, что она не могла вспомнить, как ей ее накладывали. Она подняла голову. Перед ней сидел Радист, держа на колене фляжку. Вот вам и ответ, откуда повязка появилась.

- Спасибо, - немного сдавленно поблагодарила она. Прокашлялась, голос был сиплым, словно прокуренный, - Должна буду, - слабо улыбнулась, - Уже дважды выходит…

Внутри екнуло, неприятно так – она снова выпала из реальности, а очередное погружение в чужое, пускай и выжженное сознание, оставили только слабость и опустошенность. Эмоции были, но вялые такие. И наемники это увидели, и Кефир с Гусем. Хотя последние это уже наблюдали, правда все свалили на пси-удар от выброса. Сейчас же ситуация немного иная. Но она успокоила себя. Можно было объяснить произошедшее с ней многими способами. Первое: паника из-за боя, шок от первого полученного огнестрельного ранения. Жжется, зараза… Пульсирует. Конечно, не лучший способ поднять свою репутацию, однако же лучше пусть скидывают на это. Второе: контролер, не она, а другой. Может, поехавший какой, а Саня еще в ангаре показала, какой ее мозг ранимый к скачкам пси-фона. Саня, размышляя об этом, подняла руку, опустила, сжала и разжала кулак, привыкала к новым, весьма неприятным, ощущениям. Путь только начался, поэтому придется привыкнуть. Стрелять будет больно и неудобно, факт… Но ранение просто на излете, могло быть и хуже.

Опершись о стену левой рукой, она начала подниматься. Ноги были ватные, тело слушалось еще плохо, но определенный прогресс был. Состояние было лучше, чем в прошлые разы, организм восстанавливался быстрее, видимо привыкнув к таким «выкидонам». Выпрямилась, посмотрела на Гуся, который стоял прям на углу. Лицо у него было просто… даже словами не передать, какое обалдевшее. Кефира и нового командира не было видно, только шаги слышны дальше по коридору. Саня вновь обернулась к Радисту. Вот оно как получается, действительно дважды. И это при том учете, что он то явно не обязан был. Это удивляло, правда в приятном смысле слова. Вот только как теперь…

- Бывает, - пояснила она ему прежде, чем он начал задавать вопросы, - Вроде нормально, а иногда резко… как свет тушат. Видно… - она указательным пальцем левой руки постучала себя по виску, - …здесь не все ладно.

Она на негнущихся ногах подошла к Гусю, заглядывая в коридор. Определенный участок был полностью завален трупами, теперь уже окончательными, факт. Саня с неподдельным удивлением оценивала обстановку. Это действительно она, или просто показалось? Или пока она была в этаком «анабиозе», сталкеры всех перестреляли? Но вроде не сказать, что похоже… Девушка переглянулась с Гусем, кивнула дальше, в сторону коридора, где неподвижные тела осторожно обходили Кефир и новый командир. Мол, может объяснишь, что здесь произошло?

В любом случае, кто бы то не закончил, главное одно - эти парни наконец-то обрели покой, о котором, буквально на остатках сознания, мечтали...