Капитан

Алексей родился в секретной военной части Моссада, где с младенчества учился убивать и выживать в диких условиях, на завтрак ел скорпионов и запивал их бромом, на обед - маленьких девочек, а ужинал битым стеклом и колючей проволокой. Его чугунные игрушки, привинченные к потолку... Ладно, пошутили и хватит. На самом деле всё обстояло несколько по другому.

Родился Лёха в городе Владивостоке у милой такой переводчицы с немецкого, нагулявшей киндера от особо полюбившегося начальства. Начальство топливных корпораций бастардов особо не жалует, поэтому папа отсыпал некоторое количество вечнозелёных бумажек и сделал ручкой. Но фамилию маман сразу сменила, и, приобретя новую жилплощадь, остаток денег некоторое время прятала дома, да так, чтобы никто, не дай бог, даже не подумал, а потом положила в банк под проценты, после чего всецело посвятила себя воспитанию сына. Ему это на пользу, надо сказать, не пошло...
В общем, рос парнишка без твёрдой мужской руки. Рано научился писить в горшочек, ходить и прочая, довольно быстро овладел техникой чтения и в детском садике умилял воспитательниц своими знаниями. А, пока они не видели, колотил лопаточкой самого толстого мальчика: сдачи он не давал, только таращился, а потом плакал. Забавно было, даа...
В шесть лет его отдали в школу и вот тут уже в полной мере всплыли пороки воспитания, прям как по весне. Да только Алексею его пороки вышли боком: в школу его отдали нормальную, общеобразовательную. Народ там учился нормальный, бесхитростный и, что называется, с понятием. Точнее, с понятиями. Получив люлей за школой не один десяток раз, парень опомнился и начал примазываться к компании. Первое время его погоняли Червяком - скользкий и мерзкий, особой симпатии он не вызывал, зато воровал деньги у матери, чтобы потратить их со своими новоявленными друзьями.
Шло время, школьные кучки и дворовые компании формировались, Червяк взрослел, но ума не прибавлялось. От одной к компании к другой двигал он своё щуплое тело, силясь найти своё место, но, мерзкий и противный, нафиг он был никому не нужен. От люлей спасали мамины деньги, но рано или поздно они уже бы и не помогли. И вот, как то раз, так и вышло.
Когда Червяку стукнуло 12, он таки понял, что уже слишком взрослый. и ему по любому нужны девушки и первый секс. Ибо все одноклассники, за исключением совсем уж чуханов, уже вовсю хвастались на переменам, как кому-то там "кааааааааак засадил" или например кого "отжарил вааще". Обидно, в общем, было оставаться девственником на фоне этих разнузданных Казанов. В общем, не скупясь Лёшка выбрал самую красивую девочку класса и пригласил её для начала в кино. А после кино ещё и в кафе. Всякие слухи про неё ходили, поэтому он надеялся, что кино и кафе помогут. (Помогла бы банка другая цветастого пойла в яркой баночке, да проезд по ушам, но это так, для исторической справки) В общем, парень настроился, попросил маму помочь и к семи вечера назначенного дня стоял около местного кинотеатра.
Я тут подумал кстати, тебе вообще интересно это читать? Так то к всякой этой сталкерской лабуде вообще не относится. Ну да какая разница, это ж сильное воспоминание, а они, как известно, косвенно формируют наши личности. В общем, прости, что влез, читай дальше.
Так вот, Лёшик стоял около кинотеатра, заботливо одетый мамой в красивый джемпер и кожаную куртейку. На ногах у него были красивые твидовые брюки, осенние красивые ботинки, а в руках роза и два билета на классную романтическую комедию. Не, ну мама сказала, что очень классную.
И вот, чу, идёт богиня, чьи волосы, подхваченные лёгким осенним ветром, чёрной волной стекали с плеч. Игриво стрельнув глазками, она улыбнулась и подошла. Картинка развеялась: пахло от богини лёгким перегаром, то, что было принято за игривое выражение глаз, оказалось синяками недосыпа, а улыбка - кисло сползшей набок нижней губой.
- Гринвальд, ёптать, ты ещё и веник притащил? Ты чё, ващще?
- Не, ну дык это... Кино. Котяйкина, у нас же это... Ну. Это. Свидание.
- Не, ну ты внатуре больной. Свидание. Ёптать. Ладно, давай сюда свой веник и пошли внутря, а то чёта меня знобит, понимаешь.
Фильм богине не очень понравился - минут через пять она вырубилась. Юный Ромео же не мог сосредоточится на сюжете и неистово потел, представляя жаркие поцелуи с богиней и что-то уж совсем непотребное, подсмотренное у кого-то из одноклассников в журнале "Пентхаус". В общем, собравшись, страдалец решился, потом передумал, потом его побросало в жар и в холод и, наконец, окончательно решившись, он крепко зажмурился и потянул губёшки к храпящей богине. Богиня не ожидала. Подскочив, она уточнила наличие половых признаков у Алексея ("ты чё, ох***(**мурён, например)), потом залепила ему по щщам (не пощёчину, прошу отметить), потом выдала длинную матерную тираду, удивившую всех матёрых мужиков, сидящих в кинотеатре и, швырнув розочку в кабальеро, удалилась посреди сеанса. Расстроеный мачо досмотрел фильм и пошёл домой. Только на выходе из кинотеатра его встретил одноклассник: упитанный хулиган Бычков и двое его припевал. Бычков доходчиво объяснил, что Лёшик ошибся с выбором девушки, оскорбил его, Бычкова, достоинство и должен теперь Бычкову денег. За оскорбление Червяк получил несколько увесистых ударов, лишился куртки, телефона и почти всей наличности. А ещё был переведён ниже по социальной лестнице: иначе как "чёртом" во время общения его мало как называли и теперь он был, что называется, лохом в глазах привычного социума. С горя купив две бутылки крепкого "Пита" на сныканные остатки денег на кафе, Лёшка, размазывая слёзы и сопли за случайными гаражами, выпил их и, грязный и заблёванный, вечером вернулся домой. Мама, увидев на пороге не любимого сына, но украшенного фингалами и засохшей блевотой на кофточке мужчину поахала и устроила допрос, но Лёшик обидчиков не сдал и потому во все окрестные участки ушла ориентировка на двух мужчин кавказской внешности. На другой день, в школе, выяснилось, что Лёша теперь чмырь - его выгнали с любимой парты, лучшие друзья с ним не общались и вообще он никому не нужен. Бычков весь урок кидался в него бумажками и подкалывал, а под конец урока заставил своего приятеля, сидевшего за Лёшиком, прилепить Червяку на спину бумажку с оскорбительными надписями. Когда наш герой после пятого пенделя обнаружил её на своей спине, он разревелся от обиды на потеху своим мучителям и кинулся на Бычкова, но пропустил лаконичный хук с правой и лёг на выстланный досками пол школьного холла. Это было первое падение Лёхи, настоящее падение, которое делает из человеков людей, которое заставляет задать себе вопросы. И Червяк не был исключением. Вечером дома он чел не за игрушки и фильмы, а заперся в комнате и начал задавать себе философские вопросы. Первым вопросом стал очевидный: почему именно с ним случилась такая гадость? Вопрос был чисто риторическим, но зато за ним последовали другие, более прагматичные. Кончилось всё тем, что Лёха понял несколько фактов: теперь он был героем своих любимых стратегий и у него появилось вполне явное окружение.
Было поле боя: школа и родной класс. Были группировки: ботаники во главе с Никулиным, надеждой школы и грозой логарифмов (в седьмом-то классе), хулиганы и простые ребята, любящие нормальную человеческую жизнь во главе с Бычковым, и спортсмены - бегуны ногами, боксёры руками и борцы всем телом, которых вёл за собой Прокуратов, прозванный Куртом. В принципе по степени влияния он мог бы поспорить с Бычковым, но спортсмены всегда держались особняком и потому хулиган чувствовал себя свободно. Остальные гоняли сами по себе и эксплуатировались всеми упомянутыми, кроме спортсменов. И теперь, чтобы не увязнуть в глухом болоте никчёмности, Лёхе любой ценой нужно было попасть к спортсменам. Оценив свои спортивные и физические способности,, он взгрустнул, но теряться не стал и, быстро переодевшись, ломанулся в спортивный клуб.
Записали его сразу, улыбчивый тренер Марат Рафикович только поцокал языком при виде дистрофичного сложения молодого борца, но, оценив упорство на первой же тренировке, на следующую сказал привести мать. А тренировавшийся в тот день Курт виду, будто узнал Лёшку, не подал, последний, в свою очередь, здраво рассудил, что в такой ситуации лучше не подходить. В любом случае, домой ему шлось легко и беззаботно.
На следующее утро в школе он краеи глаза заемтил, что перед уроками Курт отвёл Бычкова в стронку и шепнул пару слов. После этого Червяка никто не трогал. Общаться с ним тоже никто не общался, но парень был рад и этому. Взявшись за ум, он радовал маму всю последующую неделю, зарывшись в учёбу, а по вечерам загоняя себя на тренировках. Он начал нормально питаться и спать по ночам и дела пошли на лад. Через неделю перед тренировкой Курт сам подошёл к Лёхе и, поздоровавшись за руку, немного пообщался с ним про школу и общие темы. Червяк был безмерно рад: его признали. Вскоре они заобщались с Куртом и с другими спортсменами, Лёху (Червяком его больше никто не звал) стали отправлять на соревнования и он всё чаще начал привозить оттуда медальки, потом получил разряд и стал КМС по греко-римской борьбе. В школе его как-то незаметно признали: с ним общались нормально, над его шутками смеялись, некоторые девчонки начали обращать на него внимание. Больше всего ему нравилась светленькая Настя с параллели и они вскоре начали встречаться. Всё устаканилось.
Но тут как-то неожиданно всё кончилось. Последний звонок, сумбурный выпускной, совместная попойка с родителями и учителями. Армия. Разряд сыграл свою роль: сначала парня хотели отправить в морфлот, но ему удалось пробиться в разведчики. Поначалу было трудно, зажимать пытались все: старослужащие, контрабасы, расквартированные рядом, младший офицерский состав. Плюс во взводе завелась крыса и вещи, не затыренные в самый дальний угол, неизвестный никому, по любому вскоре пропадали. Но Лёха быстро сколотил вокруг себя стихийную компашку и довольно быстро они начали давать отпор беспределу, цепляясь друг за друга. Больше всего он скорешился с Фомкой: ушлый парень, прозванный так за любовь к ковырянию в механике, а особенно - замках. Потыренное со склада и впоследствии пропитое их молодыми организмами трудно было исчислить и всё благодаря скользкому, как уж, Лёхе и ловким пальцам Фомы, т.е. Фомки. С ним же вместе им удалось сорваться в учебку, на прохождение подготовки по МВД (минно-взрывному делу) и, отожравшись и вернувшись с полными закромами, влиться обратно в несколько закрепившую свои позиции компашку. Оставшиеся пара месяцев прошли в лафе и малине и вскоре, в самом начале осени на одном из вокзалов Владика вылез из поезда молодой дембель с лоснящейся харей. Это был Лёха Капитан, прозванный Капитаном за славную актёрскую игру в солдатской самодеятельности и прозванный настолько прилипчиво, что капитаном его погоняли даже сержанты. В новёхонькой форме и начищенной кирзе, с неуставными аксельбантами, он выполз на вокзал и, повидавшись с мамой, отправился в запой. За время запоя он выяснил, что расклады в городе начали неуловимо меняться: половина спортсменов уже работала охранниками и работа была довольно опасной: цеплявшиеся за остатки бизнесов коммерсы и другие деловеперы выдавливались из всех областей наглыми китайцами. Но зато платили хорошо и вовремя, а другого было и не надо. Мама стремление сына отгородиться не очень одобрила, но выдала денег, отложенных с процентов от вкладов на первое время и отпустила сынулю на все четыре стороны. И Капитан поплыл...
Сняв квартиру, он поменял часть мебели, устроился через Курта в охранное агенство с забавным называнием "Дельта" и зажил почти спокойно. Получив разряд охранника, он получил и лицензию и теперь охранял один из складов с техникой, на время обхода доставая табельный "Кедр" и снимая его в предохранителя. "Зачем?" - спросит меня читатель, и, рассудив логически, забудет свой вопрос, ибо поймёт, что один из главных козырей китайских производителей - дешёвая техника, а конкуренция им нафиг не нужна. Поэтому несколько раз приходилось даже пострелять, но зато давали премии за вредность и корпоративы проводили солидные. Потом, приглядевшись, начальник смены имел с Капитаном длинный разговор в своём кабинете и Лёшик понял, что попал: как выяснилось, Пал Григорьич, старший смены и крайне ушлый дядька, подрабатывал в рабочее время. А именно - от заказчиков, обычно оставашихся неизвестными, получал разные интересные задания. Как то: перетереть с представителями китайских торгашей в безлюдном месте толпой на толпу, поджечь чей склад или офис, запугать кого из торгашей, поломать ветку наркотраффика, идущую из Китая либо в Китай... В общем, работа была. И Лёше предложили войти в долю. Отказываться было бы очень рискованно и парню пришлось согласиться.
Поначалу всё шло очень даже хорошо: пацаны были знакомые, работать приходилось на знакомой местности и в основном по ночам, поэтому проблем не возникало, а навар шёл нехилый. И уже можно было подумать о чём-нибудь типа квартиры, как вдруг случилось неприятное: на очередную акцию пришли полицаи и, устроив засаду в кустах, взяли двух ребят и нашего героя, что называется, с поличным. А в здании склада, умышленно подожжёном, как оказалось, сидело около трёх китайских работников, один из которых получил тяжкий вред своему китайскому здоровью, а двое других отделались лёгкими китайскими ожогами. Парней осудили 167-ой, части второй УК РФ, промурыжив по два месяца в СИЗО, дали по три года с отбывание в колонии общего режима и раскидали в разные тюрьмы. Вышло жестковато.
Лёха так и не понял, что происходило, пока его не вывели из самого здания и не посадили в автозак. Всё вспоминалось урывками: усталое лицо судьи, постукивающего своим дебильным молотком, мать в первом ряду с зарёванными глазами, на задних - зарёванная Настя, грубо говоря только дождавшаяся его из армии. Пацаны научили, как себя вести, что делать и что говорить, но всё было как-то неестественно. Не было никаких эмоций, просто Капитан ждал момента, пока выяснится, что он стал героем одного старого шоу и из-за угла выскочит Пельш. И всё это окажется неправдой. И только сев в столыпинский вагон с пакетиком снеди и курева и посмотрев поверх голов осужденных в поисках места он понял, что всё серьёзно. И это надолго.
В приговоре значилась УЦ 267/29 общего режима, что в городе Большой Камень, ехать в неё предстояло транзитом, а потому устраиваться предстояло надолго. Место нашлось довольно резво, рядом с шустрым парнишкой, на вид лет 18-20, кавказской внешности. Отозвался Тиграном, судим был за воровство. Тигран был общительным малым и рассказал немало полезного и интересного, что потом немало пригодилось Лёхе. Главные две вещи, которые Капитан усвоил, это два золотых правила правильного арестанта:
1. Всё, что остаётся у осужденного, это вера в своё освобождение и личное достоинство, всё остальное "красные" при возможности отметают. Но за эти две вещи надо цепляться до последнего - иначе есть шанс до освобождения не дожить.
2. Главное правило выживания арестанта: "Не верь, не бойся, не проси".
С этим нехитрым багажом знаний парень и отправился в места, не столь отдалённые. В процессе достижения зоны ему с Тиграном пришлось противостоять беспределу от троих хохлов, которых экстрадировали вместе с остальными. Они хотели отнять вещи у более слабого арестанта, но вмешался Тигран, а Лёха его поддержал. В будущем это тоже сыграло свою роль.
В дальнейшем им повезло попасть в одну камеру, места они получили рядом с решкой и почти сразу засемеились. За нехитрыми разговорами, шахматами и прочими развлечениями, помогающими скоротать срок и прошли все три года. Много, конечно, происходило всякого. Неожиданно в Капитане открылся талант кольщика: вскоре почти все достойные люди с его хаты гоняли с мастухами, набитыми именно Капитаном. Ещё он начал читать: за книгами срок быстро сокращался. Раз соседняя хата влетела на подготовке к побегу. Вышло довольно жёстко, устроили маски-шоу, кого-то кинули на пресс-хату, кого-то на Тап - досталось всем. Их, 217-ю, тоже допрашивали, как соседей, но никто ничего, как водится, не слышал. Потом была голодовка, когда мусорскому беспределу подверглись арестанты в больничке. Даже в новостях показывали. Ещё как-то закинули засухарившегося петуха, но тот выломился в тот же вечер. Да и много ещё всякого, долго можно рассказывать.
Срок подошёл к концу и, обменявшись номерами и адресами с Тиграном, которого впоследствии поставили смотреть за хатой, Лёха вышел на свободу с чистой совестью.
Странно было оказатьсяф на зоне в 22 года зелёным пацаном, уверенным в своей мужественности после прохождения армейской службы, и выйти в 25 совершенно другим человеком. Одряблевшая бледная кожа, усталые глаза и больное тело: зона порушила и тело, и душу. Но она же и дала много нового, показала множество вещей, которые раньше не были заметны. Жалеть о чём то было глупо и Лёха, вдохнув полной грудью чистый воздух, от неожиданности закашлялся и двинулся в сторону вокзала.
Пробив в городе по знакомым, он узнал, почему к середине его отсидки грев от охранной конторы прекратился: завалили бывшего начальника и большую часть бригады. Решительно отстранившись от всего этого, парень начал работать татуировщиком. Год подходил к концу, но всё как-то не ладилось. Он начинал понимать, с ужасом осознавать, что в нормальном мире жить стало трудно и тяжело. Отголосок правильности происходящего с ним он получил впервые, попав в армию: поступки, за которые приходится платить и слова, за которыми приходится следить. Постоянное напряжение, которое вскоре идёт фоном, но не отпускает ни на секунду. Постоянная готовность ко всему, что бы ни произошло. А позже, на зоне, это ощущение только усилилось: пропал страх неизвестности и степень ответственности за слова и поступки с условиями жизни тут были несоизмеримо тяжелее. Но дух от этого становился только сильнее.
А теперь, на воле, он был никому не нужен. В небольшой мастерской он проводил свои дни, делая по две, три татуировки в день и потихоньку закипал, пока однажды не ушёл в запой.
Неожиданно перестал писать Фома, с которым они всё это время, по возможности, держали связь. Объявившись в середине запоя письмом, он несколько удивил. Рассказывал, что устроился контрабасом и теперь сторожит какую-то важную хренотень. Чуть позже они созвонились и Лёха отвёл душу, немного посетовав на жизнь и тогда Фомыч удивил: начал рассказывать какие-то несусветные вещи и, на прощанье, объяснил, как при случае добраться. Только сразу предупредил, что сидевшим в рядах военнослужащих делать нечего, а сторожиться всё тщательно. Но сталкеры как-то пролазят, так что на свой страх и риск попробовать можно.
Решив, что лучше рискнуть, Капитан собрал вещи и двинул на вокзал.