Фриман, который объявил сталкерам о их содержании, нервно ходил из стороны в сторону, что-то говоря в рацию. Та разрывалась от треска помех, непонятных хрипов, да множества голосов, что тут же наводнили эфир. Его товарищи, продолжая поглядывать за Свинцом и Буйным, о чем-то негромко переговаривались, но о чем именно - не разобрать.
Конца "разбирательства" долго ждать не пришлось. Свинец как раз успел выкурить сигарету.
- Всё, атас, мужики. Приплыли, -свободовец, вернувшись к компании, в сердцах сплюнул себе под ноги. - Вы двое. Сдайте оружие. Не сцать, это на временное хранение. С вами хочет поговорить начальство.
- Поговорить - это дело нужное, - набычился Буйный, который тоже явно не был в восторге от возникшей ситуации. -Оружие нахрена отнимать? Или вы че, реально думаете, что мы вашего этого прибили? Серьёзно?! - сталкер набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать все, что он думает о местных. Но встретил такой ожесточенный отпор, что дальнейшей проповеди не последовало.
- Бл, Мэн, а можно не моросить, а?! На НАШЕЙ базе втихую валят НАШЕГО человека.Или ты, еп твою мать, думаешь, что у нас это штатная ситуация? Типа, спасибо, чуваки, сейчас мы это приберем, благодарим за бдительность?! - свободовец навис над Буйным. К его чести, тот не отступил, продолжая упрямо смотреть в глаза фриману. Но непоколебимой уверенности в своей правоте определённо растерял. -Кто тебе что по обвинениям втирает, а? Всех чужаков приказано собрать для разбирательства. А вы, - он указал по очереди на двоих сталкеров, -...вообще так пока единственные свидетели. Мы так и будем тут выяснять, у кого член длиннее, или ты по-человечески сделаешь то, о чем я тебя прошу?!
- А ты прям попросил! - рыкнул Буйный, но отмахнулся, зло дергая оружейный ремень, снимая автомат. -Да чтоб вас…
- А теперь то что? - неуверенно спросил другой свободовец. Все, дождавшись, пока Буйный успокоится, не скрывая облегчения, опустили оружие дулом к земле.
- А что теперь… База закрыта на вход и выход. Пока не найдём эту тварь, - буркнул фриман и, отвернувшись, зашагал в сторону штаба. Остальным оставалось только следовать за ним.
- Не имеете права меня здесь удерживать! - уже полчаса, временами срываясь на визгливый фальцет, надрывался мужчина. Неприятный, с заостренным носом и подбородком, с зализанными назад сальными волосами, чем-то отдалённо похожий на хорька (включая непонятный едкий запах, который исходил от его куртки) он не вызывал приязни ни у свободовцев, ни у своих "сокамерников". Проще говоря, достал абсолютно всех своими воплями.
- Задолбал! - дверь распахнулась и в комнату, куда посадили всех "чужаков", заглянул один из свободовцев. - Вот что тебе надо?! Ты можешь помолчать хотя бы пять минут?
- А я молчать не собираюсь! - мужчина аж подпрыгнул на месте от возмущения. - Во-первых! Презумпция невиновности! Во-вторых! - он загибал пальцы. - Вы нарушаете закон! Конституцию! - у свободовца даже челюсть отвисла от такого заявления.
- Х**цию! - только и смог выпалить он и сразу нахмурился. - Сиди молча! От тебя уже башка трещит, сил нет! - и захлопнул дверь.
Помимо Свинца и Буйного, а также "хорька", знающего свои незыблемые права, тут был ещё один человек - молодой парень, который просто досыпал на стуле, спрятав нос в ворот комбинезона. Словно ничего и не происходило.
Обстановка в комнате была спартанская - пару рассохшихся от старости столов, мусорное ведро, шкаф, закрытый на навесной замок, да стулья - их, благо, хватало всем.
- Глянь, не брехал "зелёный", - Буйный повернул свой ПДА экраном у Свинцу, чтобы тот смог прочитать сообщение, только что появившееся в сталкерской сети. - Что за херня то здесь творится? Вот ты понимаешь?
- Индюк, давай по одному гостей к Мирному, - раздался знакомый голос в коридоре - фриман, который сопроводил сталкеров в штаб.
- Понял, щас, - свободовец, не оценивший выступлений "хорька" вновь заглянул в комнату и показал на него. - Слышь, ты, этот, как его… Адвокат. Да-да, тебе говорю. Давай на выход, будешь начальству теперь свою фигню про Конституцию впаривать.
Через тридцать минут Индюк вернулся за спящим парнем. Свинец и Буйный остались в комнате одни.