Уже почти прошедшим днем Тимур, несмотря ни на что, остался доволен. С одной стороны, хорошего было, откровенно говоря мало - ввиду обилия военных складывалось ощущение, будто город оккупирован, особенно этому впечатлению способствовало то, что в состав патрулей, среди прочего, входили солдаты из немецкого контингента и переговаривались они между собой, что логично, на родном языке, разве что млеко-яйки у местных не требовали. Аусвайсы, впрочем, проверяли исправно - пару раз сталкеру пришлось демонстрировать полный их набор, поминая недобрым словом армейский орднунг - да и сам виноват, на самом деле. Ходить по городу в прикиде представляющем из себя нечто среднее между снаряжением туриста-экстремала и оператора какой-нибудь восточноевропейской ЧВК - значит самому искать проблемы. Надо было бы разжиться какой-нибудь цивильной одеждой заранее, конечно, но сейчас, в любом случае, было уже поздно, да и бессмысленно - из дел осталось только навестить Фазиля в его сельпо и встретиться со старым знакомым лейтом - человеком, который умел притягивать неприятности с той же эффективностью, с которой Тимур старался их избегать. Насколько знал сталкер, Брауни еще до Чернобыля успел набрать себе два тура в Афганистане, и, в отличие от Цагоева, который побывал там значительно позже и исключительно в роли журналиста - то есть, без оружия и не участвуя в боях - лейтенант там так же, как и здесь, летал с десантом в роли парашютиста-спасателя. С другой стороны, хоть кошелек бывшего морпеха и похудел чуть более, чем на сотню местных рублей, зато он разжился хоть и не самым новым, но неплохо сохранившимся плеером - вроде и мелочь, а приятно - прошлый такой же Тимур утопил в каком-то болоте на Затоне, о чем долго сожалел.
Сейчас же, изрядно подустав и проголодавшись, сталкер подходил к сельпо, привычно осматриваясь вокруг и избегая освещенных участков. Собственно, даже к двери сельпо прежде чем постучать, он подошел сбоку, инстинктивно расположившись и вне круга света, который давал висящий над дверью фонарь, и так, чтобы не оказаться на линии огня, если кто-то вдруг решится пострелять через окно-витрину - не потому что ждал какого-то агрессивного развития ситуации, а исключительно по привычке - определенная осторожность со временем крепко въедается в повседневность.