Дни пролетали один за другим, незаметно перемешивались и заставляли почаще заглядывать в календарь. Последний одиноко висел на голой стене. Все дни, до сегодняшнего, заботливо перечеркнуты. На другой стороне календаря красуются рисунки боевых машин, прототипов и нового стрелкового вооружения. Впрочем, всего того, что у нас сейчас в недостатке. Если древнего металла навалом, то новые изыски науки и техники приходят с опозданием. Ещё месяц назад нам обещали партию новеньких АК, разработанных не так далеко отсюда и красующимися на всех выставках. Концом всей истории стали календари, которые правительство любезно развесило в наших кабинетах.
Мой рабочий стол был завален кипой всяких папок и бумаг. Некоторые из них, в особой стопке, носили гриф секретности. Остальные же были обычной макулатурой, никому не важной. Под всей этой грудой бумаги лежала карта местности, которую я до сих пор не закончил. Новые данные поступали быстрее, чем мы успевали их анализировать. Прокладывать маршруты было сложно, но со временем ко всему можно привыкнуть.
Как только я взял в руки чашку со своим любимым кофе, раздался стук в дверь. Гости были здесь частым явлением, но приходили всегда в ненужное время.
– Разрешите войти? – сказал некто из-за двери.
– Заходи, – я ответил.
Входная дверь раскрылась и в помещение зашел сержант Прокопенко, достаточно известная здесь личность. В былое время он много отходил по Зоне, но те времена давно прошли. После травмы сержант сошел нам за полевого инструктора, который натаскивает новичков перед их заданиями. За время своей службы он заметно постарел, седина пробилась в волосах слишком рано. Работа здесь накладывает неизгладимым отпечаток.
– Товарищ капитан, разрешите обратиться? – после моего кивка, он продолжил. – Сержант Прокопенко. Северный КПП отправил конвой, поймали сталкера. Он вышел к нашим воротам, счастье ему или горе, но пулеметчик промахнулся. Так что взяли живым. У него с собой только какие-то бумажки, снаряги никакой. Зелёный ещё, заблудился.
Солдат замолчал, наблюдая как я сделал несколько глотков из кружки. Ещё одного сталкера поймали, что здесь стало довольно частой традицией. Патрули были усилены, меры безопасности тоже. Сталкеры ещё не успели Зоны пронюхать, как попадали нам в руки. Командование радовалось нашим достижениям, но я-то знал, что мы только видимость делаем. Ведь очень и очень редко к нам попадали матёрые ребята. Если и попадали, то уже мертвыми.
– Ладно, опять бумажки, – я невольно взглянул на кипу документов на столе. – Это всё?
– Так точно, – ответил сержант. – Нам его куда потом вести?
– Передай прапорщику Соловьеву, пусть его в тюрьму определит. А там со следующим транзитом на Большую землю отправим. Возиться с этой мелочью у меня нет желания. Всё ценное изъять и доставить сюда. И да, внесите всё в документ, чтобы не потерялось.
– Будет сделано. Разрешите идти?
– Всё, иди, встречай гостей.
– Есть!
Сержант развернулся и покинул мой кабинет, а я снова погрузился в записи. Лениво переворачивал странички, пробегал глазами по документам и сведеньям. После меня их прочтут ещё десятки раз, а я служил первой линией обороны. Моя задача была отыскать срочные сведенья, которые разойдутся по всему штабу быстрее, чем от проверок. Такое случалось всего пару раз, обычно это были простые бумажки. Всякие сметы затрат, обходные листы, запросы и приказы. Разборка техники, запрос на новое масло, жалоба на плохой автомат. Документы нам приносили со всех возможных мест, иногда у меня появлялась мысль, что кто-то их для нас пишет. Патрули обшаривали Зону и тащили всё ценное на базу. Командование разыскивало нечто важное, но никто из нас об этом ничего не знал. Как тогда искать то, чего не знаешь? «Вы узнаете, когда отыщите». Это всё, что я получал в ответ.
– Ещё одна жалоба на плохой паёк и у меня крыша поедет…
За такой работой не замечаешь разговоры с самим собой. Кофе уже заканчивалось, нужно было сходить за новой порцией. Из пачки сигарет достал одну и заложил за ухо, на будущее. Ещё пара бумажке и пойду на прогулку, иначе рассудок меня точно покинет.
