Место крушения

-"Радован, держись, друг, не покидай нас! Давай, сукин ты сын, не закрывай глаза! Только не закрывай глаза! Радо! Радо-о-о!!!"
Сознание словно вынырнуло из беспроглядной вселенской тьмы, где не существовало ничего, кроме него одного. В лицо будто бы плеснули ледяной водой, заставив глаза распахнуться, и тяжело вдохнуть тягучий воздух, в котором витал запах смерти, наполняя им лёгкие. В горле мгновенно запершило, перед глазами плыло, но всё, что осознавал Теодор, так это то, что он куда-то двигался, и делал он это не один. Через его шею была перекинута чья-то рука, и откуда-то издалека он слышал нездоровое сиплое дыхание человека, находившегося на грани жизни и смерти. И каждый его вдох вносил ясность в сознание, в котором наконец зажглась искорка света. Приходило понимание происходящего, казавшееся столь болезнетворно знакомым, будто с ним это уже происходило когда-то давно... это злое чувство дежавю, через которое нельзя переступить, заставляющее тебя ломать голову над тем, где и когда ты это видел. Его тело двигалось само собой, и он словно был лишь зрителем, смотревшим некий поганый фильм снятый на допотопную старую плёнку. Перед глазами бегали словно мушки тошнотворного коричневатого цвета, словно всё это происходило с эффектом сепии.
Тяжёлый вздох и последовавшая следом за ним очередная триада от второго человека, помогающего нести раненого, едва не разрывали голову на части. Пульсация внутри неё, казалось, не закончится никогда.
Они находятся внутри старого деревенского домика, вломившись через парадную дверь, протащив при этом, несколько сотен метров по размякшей грязи, своего товарища. Убранство помещения кажется до боли знакомым, но Теодор всё никак не может понять, где и когда...
-"Убери со стола всё это дерьмо, я придержу его!", - под этот крик, прозвучавший словно раскат грома, казалось, разнёсшийся по всей округе, он снял с себя руку и рванулся к столу, на котором лежали грязные тарелки, различное убранство и самовар, без церемоний смахивая всё это с его поверхности, в том числе сдёргивая и грязную скатерть. Его напарник ложит на стол умирающего солдата с нашивками лейтенанта и символикой Красной армии Сербии, и в этот момент в глазах снова всё пошло рябью, а виски словно принялись просверливать двумя тупыми свёрлами. Он схватился за голову, истошно закричав, перекрывая вопли человека и творящийся хаос снаружи: взрывы, выстрелы, истошные крики умирающих...
Но, казалось, его напарник и не заметил этого, что-то говоря ему и одновременно нависая над лейтенантом, щупая его пульс на шее, и посла опадая на колени, брякнувшись об дощатый пол, подняв в воздух немного осевшей пыли. В ушах был шум, теперь полностью заглушавший весь окружающий мир, и Теодор почувствовал, как к нему возвращается контроль над телом. Он посмотрел на свои руки, на свою изодранную одежду цвета хаки, на которой в некоторых местах были дыры, из которых обильно сочилась кровь, но боли он не чувствовал.
-"Что происходит...", - проговорил мужчина, даже не слыша своего собственного голоса. Всё казалось таким пугающе реалистичным, что хотелось закрыть глаза и сказать себе - это не правда. Так он и сделал, но когда открыл их вновь, картинка неведомым образом изменилась, и наконец вернулись звуки. В помещении царила тишина, изредка прерываемая раскатистым треском выстрелов из автоматической винтовки, и перед ним напарник теперь сидел на диване, подперев голову руками, тупо глядя в пол, но он отчётливо слышал его прерывистое хлюпающее дыхание. То и дело он подносил к губам сигарету, глубоко затягиваясь, и нервно выдыхая дым под потолок, подрыгивая ногой в чёрном берце. Рядом с ним до сих пор лежало тела лейтенанта, чья грудь уже не вздымалась, и не вдохнёт воздух более никогда.

-"Так не должно быть... всё было не так...", - проговорил Теодор, проводя по лицу ладонью, и оглядываясь по сторонам. Только что на него снизошло озарение - это был его дом, его семьи, в котором он провёл большую часть своей жизни. Только теперь он был пуст. Даже те тарелки и убранство, что он смахнул со стола, куда-то исчезло с пола. Что-то было не так... некий сюрреализм присутствовал в картине, представшей перед ним, но он так и не мог осознать, что же было не так. Со скрежетом в его памяти прорезались события, которые происходили вовсе не здесь, и были не такими, но в момент, когда он почти что понял, напарник поднял свою голову, посмотрев точно на него.
-"Это всё твоя вина, ты, тупой ублюдок...", - нотки гнева в его голосе казалось царапали всё его внутреннее естество, заставляя его съёжиться в маленький комок, забиваясь как можно глубже, лишь бы подальше от всего этого, - "Ты... ТЫ...!!!"
Тот поднялся, сжав кулаки до хруста костяшек пальцев, буквально задыхаясь от гнева, и лишь это заставило Теодора попятиться назад, спотыкаясь об торчащие из пола доски, пятиться до тех пор, пока он не врезался лопатками в дверь, открывая её настежь. Не удержавшись после внезапного исчезновения преграды, он повалился наземь, разворачиваясь в воздухе корпусом и больно ударяясь подбородком об потрескавшийся асфальт. В голове зазвенело, и муть наплыла на глаза, мешая что-либо разглядеть перед собой, помимо трещин в дорожном покрытии, на котором он оказался. Но дорога ведь не могла быть прямо возле входа в дом... Однако дорожная разметка говорила сама за себя.
В небе над ним раздался раскатистый грохот, но и не гром это был, а шум реактивных двигателей истребителей, которые пронеслись в нескольких километрах над землёй, оставляя за собой лишь воздушный шлейф.
Дыхание спёрло, будто что-то внезапно забилось в его нос и горло, заставив неистово закашлять, раздирая его в кровь. Глаза покраснели от натуги, и, собравшись с силами, упираясь в асфальт, покрытый серым пеплом, которого секунду назад ещё не было, Теодор поднялся на ноги. Тело обжигало словно адским пламенем, и основное сосредоточение боли было в его левой руке. Опустив взгляд, он с ужасом обнаружил, что руки не было на положенном месте, по плечо оставляя лишь окровавленный ошмёток с торчащей из неё костью. Вытаращив глаза, разевая рот, словно рыба, силясь вдохнуть, он смотрел на искалеченную конечность, не веря в происходящее.
-"Нет! Всё не так! Это всё не так!!!", - закричал он, но в этот момент заметив, что стоит посреди какого-то мегаполиса, и прямо перед ним возвышалось многоэтажное здание, чьи стены были ничем иным как зеркальными окнами, отражающими всё, что было вокруг. Аккуратом над входом в здание была красивая качественно сделанная вывеска из пластика и чего-то ещё, казалось, высеченной из серого мрамора, но это было лишь иллюзия: "TheoMax Industries". Склонив голову набок, не отпуская свой обрубок, Теодор непроизвольно поплёлся в сторону входа, переставляя не слушающиеся его ноги, шаркая ими по асфальту, поднимая в воздух клубы пепла, обволакивающие его дорогостоящие чёрные ботинки, на которые мог целый месяц питаться среднестатистический гражданин Германии.
Подойдя ко входу, ощущая, что его сейчас вывернет наизнанку, Теодор положил руку на дверную ручку и, отталкивая её от себя, вошёл внутрь. Но в этот момент весь мир будто бы перевернулся, заставив мужчину вновь схватиться за голову, истошно закричав и упав на колени. Боль не отпускала ни на мгновение, но он преодолевал её, постанывая, и через силу разлепляя свои глаза, перед которыми предстал город с высоты птичьего полёта. Самая вершина здания его компании, на которой он не должен был сейчас находиться. Его место сейчас в Зоне, на упавшем самолёте. Но, всё же, он был здесь...
Город был объят пламенем. Очаги пожаров покрывали практически всю область, которая была доступна для его глаз, и в одной из частей жилых районов раздался взрыв, разнеся в клочья одно из зданий, тут же выбросившее ввысь клубы дыма и пыли, через которое с шумом пронёсся истребитель, разрывая на части скопление смерти, утягивая их за собой на скорости, заходя в манёвре куда-то ввысь, скрывшись в облаках, отражавших красный оттенок пламени.
Да. Всё это казалось теперь лишь каким-то сном, галлюцинацией. Чем угодно, лишь бы мозг отвергнул это. Но реалистичность его ощущений... нет, он был там, и видел всё это собственными глазами. Ощущал жар и холод одновременно, обжигающие его тело в разум. Чувствовал запах дыма, раздирающий лёгкие в клочья, зловонный запах смерти. Теперь он был одет в свой костюм, в котором зашёл на борт самолёта, и рука его была на месте, но...
-"Посмотри внимательно, Теодор...", - донёсся до его слуха знакомый баритон, и перед глазами предстала сутулая спина, которую он мог узнать из сотен тысяч других. Зачёсанные назад седые волосы, руки, сцепленные за спиной, покрытые какими-то синими пятнами.
-"Макс...", - прошептал мужчина, и в этот момент тот повернулся к нему, представляясь в том виде, в котором он и видел его в последний раз. Бледное лицо, залитое кровью, и с неестественным лбом, топорщащимся вперёд, говоривший о том, что его череп был повреждён. Летальная травма, которая должна была убить его, но нет, он продолжал стоять, взирая на стоящего на коленях Теодора. Губы его исказились лёгкой улыбкой, от которой прошёл мороз по коже.
-"Посмотри внимательно Теодор... не это ли прекрасно? Мы построили этот мир, и теперь он лишь у наших ног!", - вновь отвернувшись, Макс подошел к самому краю. Ветер, гулявший на вершине здания, растрепал его причёску, вялыми паклями лёгшими набок, и развевал полы его пиджака с характерным похлопывающим звуком. Галстук развевался на ветру точно чёрный флаг.
Шаркнув пяткой ботинка, Теодор опёрся рукой об пол, и с натугой поднялся на ноги, подходя к нему ближе, так же смотря на весь тот кошмар, что творился вокруг.
Рядом появился чей-то силуэт привлёкший его внимание. Потом ещё один. И ещё. И ещё...
Мишель, Медведь, сам Максимилиан, охранники, пилоты самолёта, рыжеволосая стюардесса с разорванным брюхом, и множество других... включая его родителей.
Все они смотрели на пылающий город своими поблекшими глазами, приобретшими "селёдочный" блеск. Они были бледны, и столь же мертвы, как ему показалось.
Опустив взгляд вниз, Теодор обнаружил, что они все стоят на огромной горе, состоящей из костей и плоти всех тех, кто когда-либо погиб по его вине - не важно, убил ли он их сам, или же убило то оружие, что он продавал по всему миру.
Дыхание вновь перехватило, и он попятился, но черепа, попадавшие под его ноги, перекатывались, улетая с вершины, и он упал на задницу, практически утонув в костяном море. Все его "спутники" посмотрели на него мёртвым взором, и лишь их губы прошевелились, произнося слова монотонно в один голос одновременно:
-"Это всё твоя вина, ты, тупой ублюдок!", - снова услышал он знакомые слова, пышащие гневом, но уже звучащие множеством разных голосов - "Ты предал всех, ради кого сражался, построил свой мир на костях тех, по чьим головам шёл. Это твой мир, Теодор! Ты построил его, и только тебе одному в нём жить! Смотри же! Смотри на него!"
Голоса уже звучали его в голове, едва не разрывая черепную коробку на части. Из носа потекла что-то тёплое, тягучее, но взор его был прикован к небу, по которому медленно двигались в разные стороны линии, расчерчивающие небосвод, сверкая на кончиках так, словно то были звёзды. Несколько из них столкнулись, и ярчайшая вспышка ослепила Теодора, практически лишая его зрения, и боль пронзила его, заставив всё тело изогнуться, словно змее, которую ещё живой повесили над огнём, облизывающим её чешуйчатые бока. Но он продолжал смотреть незрячим взором на то, как одна из линий, приблизив сверкающую точку, приземлилась точно в центре городской черты в нескольких километрах от него. Ещё одна вспышка, ещё ярче предыдущей, и когда свет её рассеялся, перед ним предстал ядерный гриб, от которого расходились по площади ударные волны, сносящие здания, и стремившиеся прямо к его горе костей. Мертвецы улыбнулись, начиная гореть, и пламя объяло и его, но больше он уже не чувствовал ничего, лишь услышал тихий шёпот, звучавший голосом его матери:
-"Это твой мир, так прими же его..."
И мир этот померк, вновь превращаясь в непроглядную тьму...

Последний раз редактировалось: Теодор (Чт 3 Дек 2015 - 19:31), всего редактировалось 1 раз(а)

------>>>>>

Полет до первой точки прошел... прошел. Да, и судя по тому что они еще живы - удачно. Влада принимала указатели до цели, откликнувшись уже лишь при посадке.
- Садимся. - Покружив немного над толчкой приземления, женщина наконец-то могла всмотреться, а точнее, оценить вид вокруг. В кабине пищало нескольк датчиков, один тише и реже. другой громче и противнее, мощная птица похоже тодучила стресс от таких внезапных выкрутасов, что уж там головорить о команде и пилотах. Маты солдатов Влада не слышала, но догадывалась о них. Даже если Измаилу было слышко, Влада пребывала в прострации и вышла из нее только сейчас. - У нас перегрев левого движка. Система охлаждения отказала. - Мир вокруг возвращался, приходили запахи, звуки, ощущение напряжения в пальцах. Вертолет мягко коснулся земли и постепенно сбавлял обороты лопастей.
- Все. Земля, Изенька. - Степанова улыбнулась и посмотрела на штурмана. Выдох и надвигающаяся тишина вернули на её лицо улыбку в течении минуты. Женщина улыбалась открыто, а её глаза блестели. Посмеиваясь немного нервно,  и слушая как выгружается их состав, женщина сняла наушники и только сейчас поняла, что сильно взмокла за этот полет, руки немного дрожали от напряжения, взмокли пряди волос на лице. Пару минут брюнетка молча сидела и смотрела перед собой на местную флору.  
- Знаешь Изя... Я всё. - Хохотнула летчица продолжая хихикать. - После такого надо покурить. - Отстегнув ремни безопасности, Степанова влезла и , решил вставить пачку при себе нетронутой, отправилась за другой к вещам команды.
- Как у нас с охлаждением? Восстановим? Помощь нужна? - Найдя пачку и зажигалку, пилот нашла борт-техника, и спрыгнула на траву. Воздух  сейчас для неё блаженство. Летчица крутила в руке пачку, стараясь поглотить больше кислорода, и надышаться им вместо дыма. Заглянув в кабину, Влада не громко позвала Измаила. - Изенька, как думаете, свет нужно включить? Али лучше не светиться?

Влада.

Второй пилот, нервно хмыкнув, ответил, что освещение ни к чему. Борт-техник справится и с фонариком, а лишняя демаскировка, даже в таком безлюдном районе вам ни к чему.
Ваши вещи нашлись быстро, учитывая то они были подписано.
Борт-техник снимал панели с подволока внутри салона, чтобы получить доступ к проводке. Так же уже были открыты кожухи двигателей.
-Да, помощь нужна будет. И по-хорошему второго пилота. Или вы разбираетесь в технической части?

Оперативник

Ученый, несколько раз недовольно хмыкнув, сказал:
-Вокруг, на двести метров всё чисто. Внутри самолёта есть аномальная активность двух трех видов. Химическая, гравитационная и повышенный электромагнитный фон. Биологическая активность нулевая на километр вокруг. Можно работать, господин Сальников.

ЧВК сразу отошел на пять метров в сторону, осматривая окрестности и взяв SR-25 на изготовку. Военный техник последовал к самолету в сопровождении второго ЧВК. С ними пошел и ученый. Технику требовалось время найти в обломках черные ящики и снять с них все данные.

Вокруг стоял вечер, тут он выглядел особо мрачным. Показалось что темнеет очень быстро. За то на улице отпускала жара. Было довольно прохладно, воздух был влажным и немного отдавал илом.
- Да, соображаю немного. Давай помогу. - Убрав сигареты в карман, девушка запрыгнула в вертолет и подошла к технику. - Измаил, - Девушка заглянула в кабину пилота. Ей показалось, что Второй пилот весьма нервничает. Она коснулась плеча парня и похлопала по нему.
- Пойди подыши свежим воздухом. Не отходи далеко, просто подыши воздухом - ладно? Давай, там прохладно, потом придешь помогать. - Влада улыбнулась и ласково толкнула кулаком подбородок военного. После чего отправилась к технику, чтобы узнать какого рода нужна помощь и разобраться побыстрее с охлаждением. Есть ело, паники вокруг нет пока, а значит она может пока обойтись без сигарет. Плохо если она вернется снова курящей каждые пол часа. Как вариант познакомиться с борт-техником.