«Изумрудное»

Вновь повисла тишина. Выговорившись, Кефир окончательно вернулся в костру, начав раскладывать по банкам разогретую пищу. Молчали и наемники, и не сказать, что предложенные варианты их так вдохновили. Саня спрятала лицо в ладони и задумалась. Молчала долго, внутренне борясь с собой, взвешивая все «за» и «против».

- Я обязана вам жизнью,- глухо произнесла она,
возвращая руки на винтовку, - И я могу помочь. Пока «черные» не ушли далеко, и, видимо, ошиваются где-то возле Железного Леса, можно… словить на «живца». Куда-нибудь да отведут, и приведут вас следом.

Она облокотилась спиной о стену, вытянув ноги. Глаза ее были закрыты, но по лицу нельзя было сказать, какую бурю эмоций она сейчас испытывает, -Все упирается в два момента. Чтобы их найти, и чтобы они ничего не заподозрили.

Послушав Старого, Саня смущенно улыбнулась и в защитном жесте подняла руки, мол, не вякаю больше. Начать огребать даже в воспитательных целях ей не хотелось. Однако повисший долг ее беспокоил. Тюрьма уже не раз показывала, что никогда и не узнаешь, что могут потребовать взамен, а выплатить все равно обязан. В противном случае…

Вдруг Радист выступил речью, вызвавшая у Сани сначала чувство грусти, и даже немного обиды, а потом смех, от которого она даже закашлялась. Оценив шутку, девушка, вытерев рукавом куртки выступившие слезы, взяла свою порцию из рук Кефира и повернулась к Гусю, - Есть будешь? Пить?

- Не… рубит, - слабым голосом ответил парень. Саня кивнула и отставила банку в сторону, аппетит на корню был перебит тошнотой. За окном зашумел дождик, по мере времени постепенно усиливаясь, тишина в домике нарушалась только скрежетом ложек по металлическим стенкам банок. Девушка, же молча уставилась в потолок, задумавшись, ибо слова Радиста натолкнули ее на определенные мысли. Учитывая, сколько у нее денег, какой-никакой броник она себе позволить может. Плюс нужно патронов докупить, еды, воды, аптечку с бинтами. И можно уходить. Она могла бы помочь наемникам, да вот только нечем, так как в том состоянии, в котором девушка находилась сейчас, она была совершенно бесполезна. Кусок мяса, не более. Значит, и делать ей здесь определенно нечего, только лишь подвергать опасности окружающих ее людей.

С едой вопрос можно решить – в бункере остались запасы консервов. Эта мысль Саню развеселила, так как она и не подозревала, что может вернуться в этот ад только лишь для того, чтобы найти пропитание. Плюс ко всему, Азот должен был подкинуть немного деньжат за качественно выполненную работу. Уже хорошо. «Значит, решено. Прицениваюсь у Бороды, и, если никаких проблем не будет, ухожу. По крайней мере, научусь выживать в этом месте. Ну или стану мертвее. Тут как повезет.». Да и у Тайги можно укрыться от «черных». Места там глухие, как Саня поняла, и навряд ли там будут кого-то искать.

Погрузившись в свои мысли, девушка очнулась только тогда, когда услышала щелчок предохранителя. Она подняла голову, недоуменно переводя взгляд с напрягшихся наемников на не менее напрягшегося Кефира.

- Сталкеры, - раздался хриплый, с «ржавыми» нотками, голос, - К костру. Пустите. Погреться. Холодно очень, - манера разговора была очень даже знакома, и это напрягло. Девушка немного поменяла положение, чтобы, если что, быстрее подорваться и, сняв с предохранителя, перехватила винтовку поудобнее. Старый поднялся на ноги и аккуратно подошел к углу комнаты, поглядывая в окно.

-А ты обзовись сначала, кто такой будешь, - с виду миролюбиво спросил наемник.

-Дак это, - запнулся на мгновение незнакомец, но через секунду продолжить говорить «рубленными» фразами, - Свой я. Сталкер.

- Свои все, сам знаешь, что в такую погоду делают. Обзовись, сталкер. - вновь потребовал наемник.

- Еврей. Кличут, - немного помолчав, ответил невидимый собеседник. Кефир пожал плечами, но Старый дал отмашку, что нормально все. Однако, расслабляться все равно не следовало. Пора бы это учесть, как непреложный закон.

- Ну заходи, Еврей. Только ствол за спину. И без фокусов.

Раздались шаркающие шаги, и через пару секунд Еврей появился в проходе, чем вызвал бурю эмоций у Кефира и еще больше недоверия у Радиста. Один Старый выглядел совершенно спокойно – либо скрывал настоящие эмоции, либо действительно не сильно беспокоился. Саня с любопытством присмотрелась к незваному гостю. Старый замызганный, местами порванный, пыльник с оторванными кое-где пуговицами, лицо скрывает капюшон.  Только немного кожи было видно в свете костра, и она показалась болезненно бледной. На плече висело ружье, кое-где проглядывались пятна ржавчины на стволе. Однако, рюкзака не было, что странно, неужто потерял где? По одежде каплями стекала вода, но незнакомец не дрожал, хотя учитывая, как он жаловался на холод, да и на промокшую одежду, это было тоже странно.

-Ну проходи, Еврей, - Старый, усевшись у костра, пригласил гостя присоединиться к их разношёрстной компании. Тот сначала долго смотрел на наемника, а потом перевел взгляд на девушку. Внутри все скрутилось в узел, нехорошее предчувствие отозвалось сосущим чувством под «ложечкой». «Гляделки» продолжались еще несколько секунд, и только потом Еврей прошествовал к костру, оставляя за собой грязные следы. Усевшись, он вновь обратился к наемнику:

- Пожрать есть? Голоден. Выпить бы.

Девушка немного поразмыслив, взяла свою банку, не отрывая взгляда от гостя:

- Держи, - она подтолкнула посудину к Еврею, и она, проскользив по деревянному полу, остановилась возле его ног, - Остыло только.

Все шло достаточно благополучно. Радист достал бутылку с выпивкой, Кефир начал разливать ее содержимое по маленьким стаканчикам и большой эмалированной кружке с обитым краем, которую ему предоставил гость. При этом командир тихонько выдохнул с непередаваемым облегчением. С чего бы? Да, Еврей выглядел бомжевато, но сказать по правде, так выглядело девяносто процентов местных обитателей, которых посчастливилось увидеть за эти несколько дней. Однако, может, просто показалось, и Кефир никак на это не отреагировал.

Такой стаканчик оказался и перед девушкой. Скосив глаза на своих товарищей, она тихонько вздохнула и подняла посудину. Сделав вид, что немного отпила, хотя на деле даже не разжала губ, она поставила его обратно на пол. Алкоголь не приносит удачу, так она считала. Наоборот, только несчастья.

Однако, она даже не подозревала, что скоро ей очень сильно захочется выпить.

Саня не отрывала взгляда от гостя, следя за его плавными осторожными движениями. Он был сильно напряжен, учитывая, что ни разу за все это время не сменил позы даже на миллиметр – и как только не затекло у него все. Все действия он выполнял медленно, с какой-то неуклюжей грацией, и что еще удивительно – все одной рукой, другая так и оставалась спрятанная в пучинах пыльника. Может быть, ранен? Или рука ампутирована?

При этом девушка частенько ловила его взгляд, обращенный к ней, и каждый раз от этого внутри все сильнее и сильнее сжималось. Нехорошее предчувствие усиливалось, и она, сама того не замечая, начала нервно поглаживать пальцами винтовку.

Старый начал расспрашивать Еврея, что он видел. Ничего нового он по сути не сказал, скорее всего, видел заварушку в Железном Лесу, однако ее участников он не узнал. Упомянул он и о «черных», сказал, что таких сталкеров никогда не видел. Ну да, это у бандитов нужно спросить, откуда взялись их хорошо вооруженные покровители.

- Она не как вы, - вдруг плавно произнес Еврей, уставившись на Саню. Девушка вздрогнула, и с недоумением и страхом посмотрела в глаза гостю. Ее пальцы до боли сжались на оружии.

- Поясни-ка, - переводя взгляд от Еврея к Сане, произнес Старый. Вероятно, от ужаса, который стиснул сердце девушки ледяными пальцами, в его голосе ей послышались угрожающие нотки. А потом все переменилось.

- Они. Не знают, - вновь заговорил Еврей, однако рот его остался закрытым. Он говорил с ней таким же способом, как когда-то это делал Тайга. Только с одной разницей. Неожиданного гостя понимали все, кто здесь сидел. Он мог говорить так, как делали это обычные люди. А значит… Саня быстро огляделась. Глаза у товарищей стали пустыми, они застыли в своих позах и не двигались, только слышно было их тихое дыхание.
Вот теперь по-настоящему стало жутко.

«Да», - подумала Саня, обращаясь к Еврею, - «Они не знают. И ты… другой. Ты… не трогай их. Не причиняй им вреда.»

Она помнила, чем питается Тайга, что никак не утешало, потому что и Еврей мог баловаться подобным деликатесом. И состояние товарищей девушку напугало до усрачки, впрочем, как и вся ситуация.

Она видела, как Еврей ухмыльнулся, и от этого стало еще страшней. Он плавно поднял руку и скинул капюшон. Саня тихонько выдохнула. Лицо – словно старику принадлежало, только вот череп был деформирован. Он напоминал отдаленно песочные часы, с широким лбом и челюстью, которая в свою очередь была немного скошена, в то время как в области скул наоборот шло сужение. На лбу пролегли глубокие складки.  Глаза были разной величины – один обычный, другой просто огромный, зрачок прозрачного голубого цвета, словно льдинка. Шея длинная, опутанная толстыми канатами вен. На висках было два небольших бугорка, как у контролеров, да только голова покрыта редкими, но волосами, включая это место, а кожа была совершенно обычной, разве что мертвенно бледной.

- Зачем мне их трогать? Хром мой друг, - вновь раздался голос Еврея в голове, на сей раз более плавный, фразы перестали быть рваными. Саня удивленно вскинула бровь. Хром? Кто такой Хром? Однако ответ на этот вопрос обнаружился быстро, тогда, когда девушка проследила, на кого обращен взгляд гостя, - Ну то есть был моим другом. Давно. Сейчас он не помнить. Попал в аномалию и потерял память, - Еврей продолжал говорить, глядя на Старого, в голосе его звучали теплые нотки, - Тяжело восстановить. Всплывают какие-то моменты. Но ему сложно. Больно, - Саня с жалостью взглянула на Старого. Вот кто действительно потерял свое прошлое. Страшно это, наверное, потерять целый кусок жизни, но точно знать, что ты его прожил. Страшно, и, как сказал гость, больно.

- С ума сойдет. Берегите его. Не оставляйте, - вновь произнес Еврей, вставая. Пыльник немного задрался, и Саня увидела то, что со стопроцентной вероятностью отличало его от людей. Рука. Огромная гипертрофированная рука, сложенная в локте. Вместо пальцев – огромные когти, на ребре ладони неровные зазубрины. Видно было, даже невооруженным взглядом, что кожа здесь толще и грубее. Саня тоже встала, неуютно ей было сидеть, когда гость расхаживает по их временному убежищу. Нет, она поверила, что он никого не тронет. Но все равно как-то не по себе было. Словно малолетка, которая позволила при старшем сидеть.

- Ты контролёр, - Саня подняла голову, затравленно взглянув на Еврея, - Но ты другая. Не такая, как мы. Не такая, как они... – он обвел обычной рукой ее товарищей, которые с пустым взглядом продолжали сидеть у костра. Девушка тихонько вздохнула, смотря на сталкеров. Ни туда, ни сюда. Все через жопу. Вновь перевела взгляд на Еврея. Он застыл, о чем-то размышляя. Как вдруг двинулся к Радисту. Присел перед ним на корточки, отдернув полы пыльника, и начал смотреть ему в лицо, не мигая.

- Беспокоится. За тебя. И сестру, - Саня нервно дернула ворот куртки. Вот как, это девушка, сумевшая взбесить очень серьезных людей, его сестра. И не удивительно, что он беспокоится, в подобной ситуации можно и с ума сойти. Лишь бы нашел он ее, живой и здоровой. Да поумнее был бы, забрал бы ее отсюда сразу, как найдет. Чтобы больше никакие «черные» им не угрожали. А она сама то тут причем? Странный он. Все они тут странные. В это же время Еврей поднялся и медленно зашагал по комнате, приблизившись к Гусю. Саня присела напротив, глядя на бледное и уставшее лицо «молчуна».

- Выживет, - заверил Еврей и девушка с облегчением улыбнулась в ответ на эти слова, - Дома ждут. Любовь. Но какая-то тревога на душе. Смерть родственника. Не так давно. Дня три-четыре назад, - Саня вспомнила, с какой горечью в голосе он говорил о своем отце пару дней назад. Неужели…

- Хороший сталкер, - и правда, хороший. В меру веселый, в меру серьезный. Не такой опытный, как наемники, но умудрился под своим началом сколотить группу. Группу серьезных и хороших людей, - Не знает. Но я ему помогал несколько раз. Химера, - девушка с удивлением посмотрела на Еврея. Оказывается, он еще и сталкерам инкогнито помогает. От этой новости стало немного теплее на душе.

Еврей встал, поправил пыльник. Зеленые глаза встретились с голубым и черным. Потом Еврей вновь взглянул на Старого, - Берегите его. Всех берегите. У вас странная группа.

Саня кивнула, дав таким образом своеобразное молчаливое обещание. Еврей развернулся, забрал свою кружку и направился к выходу. Накинул капюшон. Шаги стихли вдалеке.

- Меня зовут Изя. Еврей. Сегодня тут не опасно, - прозвучало напоследок.

- До свидания, Изя, - прошептала Саня, глядя на опустевший дверной проем, - И удачи.

Постояв в тишине еще пару секунд, она без сил опустилась на свое прежнее место и опустила голову. Вскоре их убежище наполнилось привычными шорохами и ерзаньем. Саня подняла голову. Взглянула на поежившегося Старого, на задумчивого и безумно уставшего Радиста, на Кефира, который как ни в чем не было тянул руки к костру. Никто не задался вопросом, куда делся Еврей. Никто не продолжил неожиданно закончившийся разговор. И, судя по всему, никто и не помнил, что он был.

Девушка потянулась к стаканчику и сделала небольшой глоток. Алкоголь огнем прошелся по пищеводу, в голове что-то тихо «лопнуло», как мыльный пузырь. Она поморщилась и встала. Сегодня здесь безопасно, можно не сидеть всем в одной комнате. Саня направилась к выходу, по старой, казавшейся давно забытой привычке, хлопая по карманам, ища сигареты. Но их не было, а курить вдруг захотелось сильно. Помять раковую палочку в пальцах, разглядывая дым, и думать, думать, думать… ведь было о чем.

С разваленного навеса над крылечком падали многочисленные капли, они же срывались с веток деревьев и кустарника. Дождь усилился, превратившись в ливень, лужи запузырились, по грязи потекли веселые ручейки. Но на улице больше никого не было. Еврей исчез, растворился в дождевой дымке. Саня облокотилась о косяк двери, рассматривая открывшийся ей пейзаж.

Старый. Еврей сказал, что он может сойти с ума. Не хотелось бы такого исхода, совершенно. Но как ему можно помочь? Чтобы он вспомнил так, без того, чтобы искалечить психику? Была бы Саня чуть поопытнее, она бы попробовала залезть немного глубже в мыслеобразы. Составить их в один ряд. Но получилось бы у нее? И не принесло бы еще больше вреда? Обсудить это было не с кем… Да и есть ли хоть кто-нибудь в этом проклятом месте, кто может ответить на этот вопрос? Она сомневалась, что Тайга может помочь. Навряд ли он когда-нибудь занимался подобным. Нужно думать. Искать. И учиться, учиться быть тем, кем она является.

Радист. Что ищет его сестра? Куда сбежала? Почему ее так рьяно ищут «черные»? Сумеет ли ответить на этот вопрос сам наемник – неизвестно. Ему нужна была помощь, причем помощь сильных мира сего. Почему-то возникало чувство, что в опасности не только Аска, но и очень многие люди. Вероятно, чем-то гнилым и неприятным веяло от самого слова «эксперимент». Наэксперементировались уже, хватит. Искалечили огромный кусок земли и множество людских жизней. Хватит. Саня с тоской взглянула на тяжелые темные тучи. Радист… странный он, эта мысль не выходила у нее из головы. Да и плюс почему-то вспомнилось, что лицо и плечи у нее все в веснушках, а рука по самую лопатку в шрамах, и уши начали приобретать красный оттенок, хотя раньше эти вопросы ее вовсе не беспокоили.

Поймав себя на том, что вовсе не о том думает, она мотнула головой и тихо выругалась, выкидывая всякую чепуху из головы. И больше никакого алкоголя. Всего глоток сделала, а вон как понесло.

Гусь. Вот с ним она могла бы поговорить. Саня не понимала его – как можно обречь себя на существование в этом паскудном месте, когда дома тебя ждут родные люди, которым ты по-настоящему дорог? Пусть немного в себя придет, на Скадовск придут, и тогда девушка у него спросит. Она не привыкла лезть в чужие дела, если ее не просили, но и Еврей это все не просто так рассказывал. К его словам нужно было прислушаться и что-то сделать. Что-то более существенное.

Жизнь в нормальном мире, тюрьма, бункер… Все учило тому, что каждый должен быть сам за себя. И Саня думала, что урок этот усвоила, однако… Обещание, данное Еврею, не выглядело обузой. Было лишь страшно, что она не сможет его выполнить. Не справится.

И она тоже странная. Они, наверное, ее заразили.

Вспомнив еще кое-что, она встрепенулась и потянулась к винтовке.

За шумом дождя никто не услышал, как, вернувшись на место, щелкнул предохранитель.